SKULLPANDA

Бабочка, чьи крылья больше не парят над тропиками. Она сидит тихо, сжимая в лапках осколок былой свободы.

Маленькое глубоководное существо, которое никогда не должно было увидеть солнце. Её щупальца дрожат, а из больших глаз текут настоящие слёзы — океан плачет внутри неё.

Белый медведь на тающем льду. Он кутается в шкуру, сжимая своего ребенка.

Слонёнок, сломленный ареной цирка, где аплодисменты заглушают крики души.

Мотылек, прикованный к лампе. Его крылья в пыли, а лапки тянутся к луне, что давно скрылась за смогом.

Голубь, последний в рое. Он сидит на ветке, сжимая перо от стаи, что улетела в небытие, — вымерший вид в миниатюре.

Лиса в городской тени. Она кутается в хвост, вспоминая лесные тропы, где хитрость была выживанием, а не маскировкой.

Он ждёт нору, которой нет, в мире, где норы стали норами для нор.

По его белоснежной когда-то шёрстке стекают густые, маслянистые чёрные слёзы — и это даже не краска...